Каково это оказать взаперти, быть пойманным в клетку собственных эмоций, собственных мыслей? Это может быть одним из лучших воспоминаний, или же стать самой страшной тюрьмой. И из нее не вырваться. Ведь так? А надо ли?

Бежать от себя. Стоит ли? Вряд ли. Хочется? Чертовски. Хочется больше, чем чего бы то ни было на свете. Хоть на минуту, хоть на секунду перестать быть собой. Избавиться от этих мыслей, хороводом носящихся в голове с утра и до ночи, да и по ночам не дающих покоя; не испытывать все эти эмоции, не чувствовать ледяной, чертовски обжигающей боли. Еще раз. Стоит ли бежать от себя? Безусловно.

Но если на секунду замереть, смерить все порывы, пусть и ненадолго, что будет тогда? Может ли этот краткий миг дать хоть каплю надежды? Может ли он изменить хоть что-нибудь?

Да. Может стать еще больнее. Можно задыхаться от этой боли, бессильно корчась на полу и забыв как дышать. И ведь она больше не отступит, тебе не усмирить ее, сколько не старайся. И, наконец-то, встав на ноги, будешь хвататься за воздух, за все, что попадется под руку, лишь бы снова не оказаться на коленях, потому что ты знаешь, что тогда уже не встанешь. Ты знаешь. О, ты все прекрасно знаешь, что упав во второй раз тебе уже никогда не найти силы встать вновь. Ты будешь лежать, корчась от неистовой и адской боли, тебя будет жечь, резать и разрывать на части, а по лицу потоком будут течь слезы, щедро разбавленные кровью. Твоей родной кровью. Просто потому, что ты не делаешь того, что должен.

А ты должен был устоять. Не падать снова. Устоять любой ценой. И затем, неуверенно шатаясь, едва передвигая подгибающиеся ноги надо просто сделать шаг. Первый шаг, на возможно самом длинном пути в своей жизни. На том пути, который тебе сейчас кажется невозможным. Да что там невозможным, его просто нет! Но, постепенно, сделав первый шаг, совершив титаническое усилие и преодолев все притяжение земли нельзя останавливаться. Надо продолжать идти. Да даже ползти, только двигаться вперед!

Постепенно, медленно и совершенно неуверенно, сомневаясь и спотыкаясь на каждом шагу, но, все же, двигаясь вперед, пускай и по прошествии бесконечности (главное не сдаваться, понимаешь! Я знаю, ты сильный, ты справишься. Ты же смог встать, смог не упасть снова) ты и сам не заметишь, что ноги ступают чуть более уверенно. До гордой и уверенной походки дальше, чем до другого конца вселенной. И сил все равно нет. И шаги получаются в стократ неувереннее, чем у младенцев, которые только встали.

А потом, еще неожиданнее, все, что было до этого, ты не поймешь, нет, просто почувствуешь, что нет никакой дороги. Что ты подвешен в невесомости, но теперь падаешь вниз, и земля приближается, нет, даже не со скоростью света, еще быстрее, и все, что может тебя спасти, это твои же крылья за спиной. Большие и сильные, как те, о которых ты мечтал в детстве, представляя себя птицей. (Ведь было же такое? Можешь меня не стесняться. Вспомни, как ты тогда хотел взлететь, как ты верил, что это возможно, как от одной силы воображения за спиной шутил и смеялся ветер. Возможно, ты случайно об этом забыл, думая о чем-то более реальном, о чем-то более земном…  А может и сознательно вычеркнул это из памяти, решив стать взрослым и распрощавшись с наивными детскими мечтами и фантазиями. Но это у тебя внутри. Оно там есть. Не бойся. Доверься мне.)

Но даже на этом мучения не заканчиваются (ведь никто не обещал, что будет просто). Да, ты можешь немного пошевелить крыльями, но землю все так же стремительно приближается и тебе чертовски, больше всего на свете, больше чем когда-либо прежде хочется жить. Постепенно, падая все ниже, ты все же можешь пошевелить одним крылом. Теперь, хоть и неуверенно, но ты уже летишь. Да, выбился из сил, да, не можешь дышать, но нет, нельзя отступать, сдаваться. Потому что это значит смерть. А не смотря на всю боль, ты хочешь жить. Сознание ненастойчиво, но подкидывает мысль, что возможно ты и справишься, ведь сейчас же получается? Но это горькое опьянение собственным, еще неосознанным успехом, не дает задуматься.

Ты же еще не забыл, о той боли, которая терзает тело и разум? Вот и славно, ведь она ни куда не делась, не отступила и не исчезла, просто затаилась. Она все еще здесь. В каждом движении, каждом вздохе, в каждой мысли. Постепенно, второе крыло тоже начинает работать и ты летишь уже более уверенно, то набирая высоту и скорость, то практически спускаясь и замирая, то паря. Теперь ты веришь в свой успех, чувствуешь его на губах и не можешь не улыбаться. Хорошо? Я знаю, что хорошо. И, возможно, в один день, боль перестанет быть нестерпимой. Может она и не уйдет полностью, затаиться в глубине, иногда укалывая и не давая забыться. Но ведь это не страшно.

А разве кто-то говорил, что возрождаться, воскрешаться легко? Нет, это еще больнее, чем умирать. Это ломает все кости разом, при этом сжигая душу дотла. Но ведь за каждое преступление должно быть наказание. А как еще можно искупить убийство собственных желаний и стремлений, своей мечты и всех ощущений? Разве адская боль не подходящее испытание за тиранию над своей душой?

Ах, да. Поздравляю с воскрешением. Будь осторожен. Не терзай свою душу. Она и так настрадалась.

«Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог».